«Я не хочу печалить вас ничем… или хочу»
Поэты —авторы школьной программы часто остаются в нашей памяти старцами с портретов. Многие стихотворения, вошедшие в программную классику, кажутся банальными с точки зрения содержания.
Однако далеко не всегда все устроено настолько просто, как это описывают в школе. «Где учиться и работать» вместе с репетитором по русскому языку и литературе Анной Глебовой разбирает классические стихотворения с двойным дном в рубрике #нескучная_литература.
Советская традиция преподавания всегда рисовала автора как человека идеального, стремящегося в первую очередь научить читателя чему-то хорошему. Сегодня мы не особенно отошли от этой тенденции. На самом же деле авторы были реальными людьми с подлинными чувствами и мыслями.
Так, например, классическое стихотворение А. С. Пушкина «Я вас любил…» обычно читается как проникнутый нежностью и светлой грустью эпилог к истории неразделенной любви. Немногословное прощание с возлюбленной, нежелание опечалить ее чем бы то ни было, пожелание счастья с другим — все это создает для читателя (и для той самой, главной, читательницы) образ человека великодушного и в высшей степени бескорыстного
Я вас любил: любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем;
Но пусть она вас больше не тревожит;
Я не хочу печалить вас ничем.
Виктор Сухоруков в роли в Виктора в фильме Юрия Мамина «Бакенбарды» (1990)
Однако тут можно увидеть совершенно каноническую (и при этом великолепно реализованную) попытку манипуляции. Пушкину, автору гениальной в своей простоте формулы «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей», прекрасно известно, что женское сердце может изменить свое мнение, если мужчина грамотно разыграет свою партию.
Лирический герой «Я вас любил…» занимает максимально выгодную позицию, ненавязчиво подчеркивая собственное рыцарство, а также сомнение в том, что некий «другой» сможет любить героиню так же «искренно и нежно».
Намек на то, что отношения могут продолжиться, если героиня вдруг передумает, запрятан под прощальной интонацией текста. В грубом «переводе» посыл Пушкина мог бы звучать так: «Смотри, я ухожу! Смотри, от чего ты отказываешься! А ведь у нас могло бы что-нибудь получиться!..».
«И так еще сто последних СМС», как было сказано в фильме «О чем говорят мужчины»
Если бы Пушкин действительно не хотел ничем тревожить возлюбленную, он вообще не стал бы ничего по этому поводу говорить. И уж точно не написал бы целых восемь строчек в ее альбом. Согласны?
